|
ВЕНКИ СОНЕТОВ ИЗ КНИГИ "ГИРЛЯНДА"
Корона - 15 сплетённых венков
(Венки с 12-го по 26-й)
МАРГАРИТА
Omnia vincit amor (лат.)
Любовь побеждает все. (Вергилий)
1
Вереницу магических литер
изучаю, вникая в контекст.
В списке знаков - улыбка и жест,
мимолётная тень на ланите.
Всплески пульса пробьются сквозь свитер.
Не слыхал, разработан ли тест
для минутных капризов невест.
Догадайтесь, всмотритесь, поймите.
Не сравнится цветная палитра,
ветерок, многострунная цитра
с прихотливой девичьей душой.
Разобраться — немалая хитрость,
а загадки сплошной чередой.
Сложный код. Симфонический строй.
2
Сложный код. Симфонический строй.
Роковые в юдоли случайной
ипостаси святого дизайна,
дубликаты царицы земной.
Повстречаю, а следом за мной
поспешает ревнивая майна
и бранит за вторжения в тайны,
понуждает пройти стороной.
Загляжусь — засмеют. Не остуду
фырк и смех, шепотки, пересуды.
Легкокрылый разбуженный рой.
И досадно, а плакать не буду.
Лишь кантаты в честь гвардии той
выпевают рожок и гобой.
3
Выпевают рожок и гобой
серенады для юных созданий.
Все - как звёздочки в сером тумане,
наше счастье и наш непокой.
Я без них изнываю тоской
в бесприютном пустом океане,
беспокоен в степном караване,
одиноко грущу в мастерской.
Слух уловит, а сердце поймёт
направленье девичьих забот
в череде повседневных событий.
И не нужен лингвист-полиглот.
Их обмолвки в пылу чаепитий
примечает чудак-сочинитель.
4
Примечает чудак-сочинитель
и восславит, всерьёз и смеясь,
постоянную сложную связь
двух порывов в любой Аэлите.
В каждой рядом мольба о защите
и готовность и бархат и бязь
заменить на ремень-перевязь -
и является дева-воитель.
В боевой амазонке слились
грациозная серна и рысь.
Лишь попробуйте, пренебрегите!
Нет! Сдавайся, служи и дивись
Любе-Любушке, Кате, Челите…
Множу гимны моей Маргарите.
5
Множу гимны моей Маргарите,
снаряжаю лирический барк!
Представляю то Жанною д'Арк,
то под стать молодой Афродите.
Ей не страшен придирчивый критик.
Рядом с ней, непонятной как кварк,
расстилается солнечный парк,
где без женщин - монашеский скитик.
Честь и слава моей королеве,
возрождённой пленительной Еве,
чудной фее, наяде морской,
Ей пишу из столиц и кочевий
забираясь на пик и в забой,
под её богоданной звездой.
6
Под её богоданной звездой -
то ли горькою, то ли суровой -
был одной из красавиц дарован
обожжённый огнём горновой,
работяга с солдатской судьбой.
Но какой-то красавчик рисковый
подлетел удалым птицеловом,
а потом перебрался к другой.
Позабылись тропинки-дорожки.
Облетели цветы и серёжки,
а остались лишь стужа и зной.
Вместо цельного счастья — окрошка.
Хоть смолчи, хоть кричи или спой.
Только всё, что ни есть, - не впервой.
7
Только всё, что ни есть, - не впервой:
не мирись ни с какою изменой.
Успокаивай сердце вербеной
и замкни на железный пробой.
Я вот попросту в воинский строй
убежал из девичьего плена.
Вдалеке позабылись сирены.
Охи-вздохи прошли стороной.
И полжизни почти не саднит
от оскомины первых обид
(в давний год при генсеке Никите),
под рукой неказистый на вид
самоизданный песенный сбитень.
То, что писано, - в спетой сюите.
8
То, что писано, - в спетой сюите.
Неустанный творец кантилен,
я подался в обдуманный плен
и вращаюсь в семейной орбите.
Появились незримые нити
на запястьях да ниже колен,
и кручусь, как живой манекен,
преисполненный всяческой прыти.
Между делом плету и плету
зарифмовки длиною в версту
и без нот, а зернистым петитом
воспеваю земную мечту,
вроде птахи над вызревшим житом.
Вот и точка. Страница закрыта.
9
Вот и точка. Страница закрыта.
Как осмелюсь - сменю ремесло,
и запрыгает бойко и зло
не перо, а резец из перлита.
Обтешу непочатые плиты,
и на глади возникнут чело
и глаза, а оттуда тепло,
одобрение, помощь, защита…
Будто небо твердит: "Оживи
обаяние первой любви,
славу Флоры, триумф Амфитриты.
Тех восславь, а иных вдохнови!
Пропитайся дыханьем Зенита!
Прочь папирусы. Честь диоритам".
10
Прочь папирусы. Честь диоритам.
Континент — вековой пьедестал.
За Байкалом из сумрачных скал
колоссальным грибом-паразитом
выпирал истукан знаменитый,
и прожекторный свет рисовал
мощный торс и неровный овал,
хищный профиль рябого джигита.
Вознесённая сумрачным культом,
посмотреть — умереть от инсульта,
беспощадность усатого рта.
Сам Антихрист за дьявольским пультом...
Нужно чистить родные места,
не жалея ни рук, ни хребта.
11
Не жалея ни рук, ни хребта,
исступлённо ломаю твердыню
непомерной и дикой гордыни.
Не стерпимо, что силой взята
не присущая её высота
попираемой прежде и ныне
многократно распятой святыни.
А должна бы царить Красота!
Изо всяких святынь и божеств,
обретавшихся здесь и окрест,
слава Музам и слава Харитам!
Да возносит их трубный оркестр.
Ради них претяжёлою битой
колочу без конца и досыта.
12
Колочу без конца и досыта
тёмной ночью и солнечным днём,
Только искры взлетают снопом.
Скачут крошки и плавится битум.
Подрываю скалу динамитом.
Оглашаю небесный хором.
Заглушаю наземный содом.
Пробуждаю и твердь и орбиту.
С основательным пылом и жаром
направляю удар за ударом,
как таран в крепостные врата.
Бью в порыве, упрямом и яром,
будто ядра стучат о борта,
по тупой голове долота.
13
По тупой голове долота
вся прицельная дробь колотушек,
и отдача то громче, то глуше —
угощённая градом верста,
пулемётной стрельбы тра-та-та,
беспрестанное буханье пушек,
разнобой карнавальных хлопушек,
конский топот по арке моста.
Закалённая сталь без пощады
пашет поле гранитной громады,
да не сплошь, выбирает места,
как задумано, точно, где надо,
чтоб родилась сама лепота,
и спешит за чертою черта.
14
И спешит за чертою черта,
и становится ясен творимый
тот единственный образ любимый,
что рельефней и глубже холста,
безошибочно взятый из ста,
из ста тысяч от Лимы до Рима,
мой всесильный и подлинный стимул:
Мудрость, Вера, Надежда, Мечта…
Прежде, нынче, в грядущих веках
все загадки — в любимых глазах.
И ответы. Какие хотите.
Загляните — рассеется страх.
Посмотрите опять и прочтите
вереницу магических литер.
15
Вереницу магических литер,
сложный код, симфонический строй,
выпевают рожок и гобой,
примечает чудак-сочинитель.
Множу гимны моей Маргарите
под её богоданной звездой.
Только всё, что ни есть, - не впервой.
То, что писано, - в спетой сюите.
Вот и точка. Страница закрыта.
Прочь папирусы. Честь диоритам!
Не жалею ни рук, ни хребта.
Колочу без конца и досыта
по тупой голове долота,
и спешит за чертою черта.
1999-2000 гг.
|
