|
ВНАЧАЛЕ БЫЛО СЛОВО
1
Вначале было Слово,
спасительный завет,
отысканный секрет,
духовная обнова,
подвигнувший Рублёва
возвышенный сюжет,
неугасимый свет
для сонмища людского.
И тенью на парсеки —
нетленная вовеки
картина крестных мук.
И бьёт струной о деки
рождённый в человеке
трассирующий стук.
2
Трассирующий стук
всечасного порыва,
приливы и отливы
астральных бурь и вьюг,
то облачных фелюг
спокойные проплывы,
то встречные расшивы
в узлах небесных дуг.
Слова любви и братства
торжественно струятся
над залпами базук.
И где-то над аббатством
вздымают Бах и Глюк
щемящий сердце звук.
3
Щемящий сердце звук,
мольбы и челобитья
стающих волчьей сытью
сирот и нищих слуг,
и дрожь бессильных рук
страдальцев без укрытья,
а рядом — с алчной прытью —
поток пустых докук.
Но ежели мечта
достойна и чиста,
вернее, чем подкова,
ей служит доброта
речения Христова,
и в Слове том — основа.
4
И в слове том — основа
земного бытия,
волшебная струя
из горнего алькова.
Священные коровы
в ней греются, жуя,
но корчится змея
и улетают совы.
Порывами огня
в ночи и в свете дня
сметаются покровы.
Сжигает головня
солому и полову,
а Слово жжёт любого.
5
А Слово жжёт любого,
как плазменный поток.
Заслуженный упрёк
оставит след багровый.
Не нужно искр из зёва,
но ежели пророк
воззвание изрёк —
пожарище готово.
Потребен возле веча,
где споры жарче печи,
обильный акведук,
иначе будет нечем
гасить, как вспыхнет вдруг
и рядом, и вокруг.
6
И рядом, и вокруг
не считано столетий
в хлопушках междометий
меж ирмосов и фуг
грызутся злее щук
мистический герметик,
приверженец мечети
и истовый клобук.
Где истину толкуют
и вкривь, и вкось, и всуе,
а довод — кнут и крюк,
стихает аллилуйя
и мечется испуг
от храмов до лачуг.
7
От храмов до лачуг
трансляторы идеи,
взлетая в эмпиреи,
трепещут от потуг,
но модный воляпюк
упрёк представит злее,
а звёздный свет — тусклее.
Парадоксальный трюк!
Начальное тепло,
пылавшее светло,
завешено панёвой,
а то бы превзошло
библейского Иова
пронзительностью зова.
8
Пронзительностью зова
колышут города
и общая беда
вокруг родного крова,
и пакостник бедовый,
не знающий стыда,
и чуждая орда
с невнятною размовой.
Опасные предтечи —
задиристые речи,
бензин на камелёк,
сначала в узкой встрече
изустный шепоток,
а после — в путах строк.
9
А после — в путах строк
обильно заведутся
сплошная желчь и уксус,
зародыши тревог.
На Запад, на Восток
попрёт из светлых люксов,
забьёт на ржавых буксах
воинственный шумок.
Эллины, иудеи,
степные берендеи
сплели за долгий срок
легенды и рацеи
в предание — пролог,
записанное впрок.
10
Записанное впрок
течение событий —
извечный спор о жите
и праве на оброк.
Дрались за ром и грог,
теперь за нефть и тритий,
за первенство открытий
в межзвездии дорог.
Проходят времена.
Щиты и стремена
теряются в кюветах.
Вот только письмена
чуть выцвели от света
нетлеющей заметой.
11
Нетлеющей заметой
давно минвших дней
остался Одиссей,
свершив свою вендетту.
Бессонному эстету
блистательный Персей,
мерцая в мгле ночей,
радирует приветы.
Но было б много чести
сравнить с Благою Вестью
любой словесный ток.
И если Песня Песней
алеет, как цветок,
то Слово — нам в урок.
12
То Слово — нам в урок,
возвышенный и строгий,
для выбора дороги,
венчающий итог.
Неверный путь полог
и гладью лёг под ноги.
Кремнистый — для немногих,
не берегущих ног.
Страдальческий венок
их головы ожёг,
но морем уст воспето,
как подвиг тот высок,
а проповедь кометой
несётся над планетой.
13
Несётся над планетой
бестрепетный призыв,
ликующий мотив
великого обета,
отчётливое вето
на рознь и вредный миф,
укор врагам олив
и хищникам отпетым.
Не гимны серебру,
а правде и добру
сквозь злобу и клеветы
возносят на ветру
литавры и тромпеты
всемирной эстафетой.
14
Всемирной эстафетой
по плоскости земной
пророческой трубой
сметается с паркета,
как мусор из кисета,
секстантский разнобой,
враждебности людской
фальшивая монета монета.
Я ревностно искал
начало всех начал,
с упорством птицелова
все трели перебрал
и убедился снова:
вначале было Слово.
15
Вначале было Слово,
трассирующий стук,
щемящий сердце звук,
и в Слове том — основа.
А Слово жжёт любого
и рядом, и вокруг,
от храмов до лачуг
пронзительностью зова.
А после в путах строк,
записанное впрок
нетлеющей заметой,
то Слово — нам в урок —
несётся над планетой
всемирной эстафетой.
Декабрь 1997 г.
|
